О биографии Макса Вебера

В XX и XXI веке написано немало работ о Максе Вебере как учёном, многие социологи продолжают и развивают его идеи, издано несколько биографий и воспоминаний, начиная от книги его жены Марианны Вебер и до работ последних десятилетий, которые, вероятно, будут появляться и впредь. Учёные и сегодня используют понятия социального действия и идеальных типов, изучают религию, политику и общество, применяя методологию Вебера. В частности, Вебера изучают и в России, тем более что большая часть его основных трудов переведена на русский язык. Мы знакомы с этими текстами благодаря работе Пиамы Павловны Гайденко, Юрия Николаевича Давыдова, Александра Фридриховича Филиппова. В этом обзоре мы не посягаем на научное осмысление его наследия, но попытаемся обозначить те работы и идеи, которые необходимы для размышлений об альтернативах общественной жизни. Чтобы понимать, как общество может меняться, следует осмыслить то, как эти изменения происходили.

Макс Вебер родился в 1864 году и умер в 1920. Этот период был связан с изменениями в общественной жизни, политике и науке, и Вебер был участником этих изменений: не вдохновителем, не реакционером, но и не просто исследователем, методично анализировавшим своё время. Достаточно прочитать его речь «Наука как призвание и профессия», чтобы понять, как точно он определяет изменившуюся эпоху. Современность того времени отчасти продолжается, но осмысляет его уже другое поколение. Между тем, сам Вебер настаивал на том, что собственная биография и контекст, в котором действует учёный, влияет на его научную рефлексию. Поэтому постараемся понять, в каком контексте действовал сам Макс Вебер.

Он родился в большой семье преуспевающего предпринимателя и общественного деятеля, Макса Вебера-старшего. К ним домой часто приходят известные и интересные гости, учёные и политики. Когда сам Макс Вебер повзрослеет, они с женой Марианной также будут принимать гостей в Кружке Вебера, среди которых будут известные учёные, например Вернер Зомбарт и Марк Блох. Но ещё юный, Вебер много читает, недовольный учителями, берётся за первоисточники. Он получает юридическое образование в Гейдельбергском университете, затем учится в университете Берлина. Получает диплом, работает адвокатом, в 1889 году становится доктором наук и с того времени имеет ставку приват-доцента в Университете Берлина. Он преподаёт в разных университетах, пишет свои ранние работы, связанные в основном с историей и правом.

В 1897 году после смерти отца Вебер начинает страдать от бессонницы, болеет и отправляется в путешествие. Вернувшись из него через четыре года, он не продолжает преподавание, но пишет книги и продолжает публичную деятельность. Кроме научной деятельности, он становится со-основателем немецкой либерально-демократической партии, и участвует в написании Веймарской Конституции в 1919. В 1920 году Макс Вебер умер от пневмонии, которая стала последствием «испанки». Ему было 56 лет[1].

О протестантской этике

Для того чтобы понять «Протестантскую этику и дух капитализма», нужно обратить внимание на контекст и те вопросы, которые существовали в начале прошлого века. Это была, как мы сейчас знаем, эпоха колоссальных перемен, и многие учёные пытались осмыслить то, что происходило с обществом, государством, экономикой и человеком во всех этих сферах. Через столетие мы вспоминаем лишь немногих из этих авторов, хотя и нужно признавать общую плодотворность того периода.

Макс Вебер ставил вопрос об изменениях таким образом, что на него мог быть найден ясный ответ с помощью тогда ещё только появлявшейся социологии. В этом отношении, его сегодня могли бы несколько осудить за недостаточную политкорректность, ведь, например, в «Протестантской этике» ставя вопрос об отличии Европы от других регионов, он не пытается уравнять всех и прийти к какому-то политически приемлемому высказыванию. Но наоборот, не умаляя отдельных открытий, совершённых в других странах, настаивает на уникальности европейского достижения – институтов. И хотя сословия и организации есть в других регионах, так же, как там есть рынки, капитализм – уникальное европейское явление, которое как раз в период написания этого труда Вебером, распространяется по всему миру[2].

Капитализм, согласно «Протестантской этике» – это больше чем торговля как вид деятельности и жажда наживы как человеческое стремление. Именно в этом «больше» коренится возможность столь масштабного развития во всех сферах. Особенность социологического подхода Вебера в том, что он не приписывает эту уникальность лишь историческим фактам, и, проводя тщательный анализ, приходит к тому, что капитализм – плоть от плоти протестантского отношения к жизни.  Если бы автор ограничился численным превосходством протестантов-капиталистов, это было бы достаточно для понимания контекста проблемы, но сегодня мы едва ли вспомнили бы об этой книге. В конце концов, разве сегодня, в эпоху транснациональных корпораций, имеет значение, почему именно протестанты заложили основу для многих из них?

Новшество в подходе Вебера заключалось в том, что он определяет общую причину  в религиозном мировоззрении и затем обнаруживает, как она действует. Но источник действия – не социальные процессы, механизмы или силы, а сам человек. В логике «Протестантской этики» - протестант, «идеальный предприниматель», его призвание – в деятельности, и он не чурается получения прибыли за эту деятельность и даже к этому стремится. В этом заключается первый из ключевых уроков, ради которых стоит перечитать Вебера сегодня. Прибыль – это форма признания, общественного одобрения и в некотором смысле религиозной благодати. Сегодня мы наблюдаем картину, при которой прибыль как форма не всегда связана с соответствующим содержанием. Поэтому критика капитализма слышна не только слева, но и от сторонников того отношения к труду и капиталу, которое мы находим у Вебера. Так современный американский капитализм критикуется за «имперский» характер и засилье менеджеров, для которых получение прибыли не связано с обществом, а является лишь финансовой операцией[3].

Зарождение «идеального предпринимателя» состоялось достаточно давно, и сегодня мы едва ли можем восстановить то, что было век назад. Вопрос для науки и практики не в этом. И сам Вебер исходил из того, что при создании своих идеальных типов «исследователь руководствуется, в конечном счете «интересом эпохи», которая и задает ему «направленность взгляда».[4] Но современный последователь Вебера не остановится на том, чтобы определить сам вопрос и проблему, но и найдёт подход, позволяющий дойти до аксиом, и уже на них строить теории.

О подходе

До Вебера социология существовала, в той или иной мере, соответствуя определению «социальной физики», данной её основателем Огюстом Контом. Исходя из этого определения, общество существует само по себе как целое и подчиняется законам, наподобие физических. Нельзя сказать, что Спенсер, Маркс или Конт вовсе игнорировали роль индивида, но методологический аппарат в XIX веке не позволял её учесть и описать. Во многом препятствием тому был и сам позитивизм как основная идеология, и, следовательно – ориентация только на факты, явления общественной жизни, поддающиеся фиксации и схематизации.

Макс Вебер, ещё занимаясь историей права и экономики, следовал другой научной традиции, более близкой к истории, чем к философии и социологии. Нужно заметить, что социология как самостоятельная дисциплина во времена Вебера была совсем не похожа на то, что мы обычно понимаем под социологией сегодня. Эта новая дисциплина пока только создавалась и включала в себя разную методологию других наук, формулируя требование к верификации выводов эмпирическими исследованиями. При этом социология оставалась зависимой от позиции учёного, который давал наблюдениям ту или иную интерпретацию.

Идеи Макса Вебера построены на понимании социального действия. Это научное признание того, что есть действия людей, направленных на других, и именно эти действия – важнейшая часть общественной жизни. Это означает, что их можно объяснять, и связывать не с движениями общества или истории, а например, с предпосылками, существующими в культуре и религии. Исследование протестантской этики доказывает именно такую связь между историческими процессами, возникновением капитализма и религиозными взглядами его создателей. Попытка понимать, что движет человеком, дала название для направления «понимающей социологии». Вслед за Вебером и современные социологи, даже не оперируя категорией общества, продолжают исследования, в основе которых лежит понятие социального действия.

Ставя вопросы с точностью философа, Вебер решал их с помощью новых инструментов социологии. Именно так он смог объяснить рационализацию и «расколдовывание мира», сам прибегая к поиску рациональных причин, там, где они неочевидны и исследованию вопросов религии и власти, казавшихся до этого частью  независящих от человека процессов. При этом Вебер не пытался идеализировать или, наоборот, ниспровергать существующую иерархию. Хотя в описаниях исторических этапов развития власти современный ему период торжества бюрократии выглядит закономерным, как учёный он не пытался доказать его превосходство над другими.

О власти

Читая Макса Вебера, легко убедиться в том, что наше время представляет не так уж много новых поводов для рефлексии. Так при каждом изменении модели государственного и общественного устройства, мы пытаемся понять, что держит людей вместе и почему одна власть отвергается, а другая, наоборот, принимается. Большие политические изменения происходили в конце XIX века, серьёзные перемены мы наблюдаем и сейчас.

Самая известная политическая концепция Вебера связана с различением типов господства на традиционный (установленный по обычаю), харизматический (предполагающий следование за сильным лидером) и легальный (основанный на представлении о законности установленных порядков). Эти идеальные типы могут быть легитимны в одной стране в разное время, и согласно Веберу, в ходе истории мы наблюдаем всё бОльшую рационализацию отношения к власти. Такой подход опровергает представление о том, что какие-то народы приемлют только традиционное или харизматическое господство.

Однако движение от одного типа господства к другому не так уж линейно, как могло бы показаться. И после бюрократического легального правления страна может принять харизматического лидера, равно как и наоборот. Но как во времена Вебера, так и в наше время важно понимать, как формируется рациональное отношение к власти. Исходя из его основных трудов, «отношения в сфере экономики — это та «клеточка», из которой развивается легальный тип господства».[5] Это не означает, что подобно Марксу, Вебер видел экономику основой для установления отношений, но скорее отсылает к тому, что экономические отношения предполагают рациональность, и на развитых экономических началах может быть выстроена легитимность бюрократических систем. Подтверждение этой максиме несложно найти в современной политике, как на уровне отношения граждан отдельных государств, так и в международных связях.

Но для того, чтобы трактовать Вебера как политического теоретика, нужно учитывать и то, что он создавал идеальные типы как воплощения свойств, таким образом, какой не встречается в повседневности. Поэтому когда мы сегодня пытаемся понять, почему при внешнем согласии с правилами, люди не следуют им на практике, следует делать поправку и на различение теории, практики, и на то, что «один и тот же человек и рационален, и аффективен. Скромный учитель математики доказывает теорему Пифагора (самое понятное и самое рациональное действие, по Веберу), а затем идет на партийный митинг или на фронт»[6].

О том, когда читать Вебера

Итак, даже из такого краткого и не претендующего на всеохватность обзора можно сделать несколько выводов о том, в каком случае необходимо обращаться к чтению Вебера.В первую очередь, Вебера необходимо читать для того, чтобы научиться задавать вопросы о процессах, происходящих сегодня, о времени и обстоятельствах, в которых мы живём. Если эти вопросы формулируются с позиций учёного, то следует обратиться к речи Вебера «Наука как призвание и профессия». Этот текст позволяет понять, что такое расколдовывание мира, и почему именно наука служит «делу  самосознания и  познания фактических связей».[7] Но и, не будучи учёным, в этой речи можно прочитать о том, что представляет собой рациональное познание и попытаться применить это к собственной рефлексии.

Макса Вебера необходимо читать для того, чтобы ориентироваться в мире, где кажется, что всё относительно. Ведь именно Вебер вводит в социологию понятие социального действия как важнейшего элемента изучения и «общественные институты (право, государство, религия и др.) должны изучаться социологией в той форме, в какой они становятся значимыми для отдельных индивидов, в какой последние реально ориентированы на них в своих действиях».[8] Именно Вебер объясняет, как именно можно анализировать действие, исходя из его мотивов, осмысленности и направленности, и в каком случае действие можно считать социальным. Для того чтобы увидеть институты, организации или общение без шаблонов восприятия, стоит прочитать самого Макса Вебера или работы, продолжающие заложенную им традицию.

Тексты Макса Вебера написаны ясно, и их можно читать даже без специальной подготовки и  словаря терминов. Каждый вопрос он ставит с драматургической точностью профессионала, уверенного в своём методе поиска ответа. Поэтому чтение Вебера может быть полезно в том, случае, если читатель уже вовсе разуверился в том, что объяснение через апелляцию к социальному может действовать. Через оптику Вебера вглядываясь в современную действительность, даже в ней можно обнаружить то, что может быть ответом на поставленные вопросы об обществе.

И конечно, Вебера с его идеей «расколдовывания» необходимо читать для того, чтобы избавиться от некоторых мифов. Как минимум, когда сегодня противопоставляют Маркса, Вебера и Смита, нужно более внимательно относиться к работам каждого из них, поскольку идеология сделала из первого – вымпел революции, из второго – проповедника буржуазности, а из третьего – апологета постоянного преумножения средств. Открывая первоисточники, мы можем обнаружить, что истина где-то вдали от всех этих предположений.